Семен Яковлевич Ключарев
Использованы материалы статьи: Судоргина Т.В. Делу науки и интересам Отечества // Вечерний Оренбург. 2007. № 37. 11 сентября
(1810-17.10.1881 )
Семен Яковлевич Ключарев
«С. Я. Ключарёв родился в 1805 году в городе Ростове Ярославской губернии». Так указано в статье Т. В. Судоргиной. Однако, если верить метрическим книгам Вознесенской церкви за 1881 г., в которых указано, что 17 октября 1881 г. скончался Семен Яковлевич Ключарев (Ф. 173. Оп. 16. Д. 386. Л. 23 об.), 70-лет, дату рождения следует перенести на 1810 или 1811 год.
Переселившись в Оренбург, Ключарев занялся по доверенности московских купцов Баранова, Зубова и Пичугина торговыми делами. И. Ф. Баранов и П. С. Зубов – фабриканты Владимирской губернии, вместе с Пичугиным в 1844 г. образовали товарищество для торговли с ханствами Средней Азии. Ключарев на тот момент значился ростовским мещанином и по поручению своих «хозяев» с 1840 по 1852 г. часто бывал в Средней Азии. Частые его путешествия в степь и ханства обратили на него внимание тогдашних главных начальников Оренбургского края - он получил возможность в качестве тайного агента сообщать свои наблюдения официальным лицам.
В эти годы Ключарев, обладавший от природы «здравым взглядом и наблюдательностью», по выражению оренбургского военного губернатора В. А. Перовского, приобрел большой опыт не только в торговле. Но и в политическом общении с населением и даже с правительственными лицами среднеазиатских ханств.
В 1851 г. В. А. Перовский отправил Ключарева в Коканд. Семён Яковлевич собрал много топографических сведений, которые во многом послужили материалом для статей о Средней Азии В. В. Григорьева: Ключарёв снял планы Ташкента и Коканда, посредством особой уловки исследовал течение реки Сыр-Дарьи. Для этого он приобрёл в кокандском ханстве некоторое количество кишмишу и под предлогом дороговизны сухопутной перевозки сплавил его на каюке до Чиназа и даже ниже.
В Коканде с Семеном Яковлевичем приключилась большая неприятность, грозившая его жизни. Приказчик, которого он послал из Ташкента в Коканд, вышел на плоскую крышу своей квартиры с подзорной трубой, был принят за шпиона, схвачен, потом отпущен, но его товарищи из осторожности сожгли его бумаги, в которых заключались сведения собранные Ключаревым.
Не говоря о том, с какой опасностью было сопряжено тогда подобное предприятие, нельзя не удивляться той настойчивости, с которой Семён Яковлевич пользовался каждым случаем для исследования края, справедливо считавшегося в то время недоступным для европейца».
«Еще в 40-х годах председатель Оренбургской пограничной комиссии В. В. Григорьев писал о Ключареве как “о такой умной, сметливой и бойкой голове, которая широким пониманием дела и предприимчивостью удивила бы самого образованного и ловкого иностранного негоцианта”. Его “смышленость, находчивость и уживчивость” отмечены генерал-майором Лодыженским в его отношении Перовскому от 20 июля 1851 г. Впоследствии – во второй половине 50-х годов московский шелковый фабрикант Каулин и директор практической школы шелковолства, рекомендуя Ключарева оренбургскому и самарскому генерал-губернатору, охарактеризовал его “как понимающего ход и потребности отечественных промышленности и торговли с прямой и твердой точки зрения и горячо сочувствующего успехам оных».
Переселившись в Оренбург, Ключарев занялся по доверенности московских купцов Баранова, Зубова и Пичугина торговыми делами. И. Ф. Баранов и П. С. Зубов – фабриканты Владимирской губернии, вместе с Пичугиным в 1844 г. образовали товарищество для торговли с ханствами Средней Азии. Ключарев на тот момент значился ростовским мещанином и по поручению своих «хозяев» с 1840 по 1852 г. часто бывал в Средней Азии. Частые его путешествия в степь и ханства обратили на него внимание тогдашних главных начальников Оренбургского края - он получил возможность в качестве тайного агента сообщать свои наблюдения официальным лицам.
В эти годы Ключарев, обладавший от природы «здравым взглядом и наблюдательностью», по выражению оренбургского военного губернатора В. А. Перовского, приобрел большой опыт не только в торговле. Но и в политическом общении с населением и даже с правительственными лицами среднеазиатских ханств.
В 1851 г. В. А. Перовский отправил Ключарева в Коканд. Семён Яковлевич собрал много топографических сведений, которые во многом послужили материалом для статей о Средней Азии В. В. Григорьева: Ключарёв снял планы Ташкента и Коканда, посредством особой уловки исследовал течение реки Сыр-Дарьи. Для этого он приобрёл в кокандском ханстве некоторое количество кишмишу и под предлогом дороговизны сухопутной перевозки сплавил его на каюке до Чиназа и даже ниже.
В Коканде с Семеном Яковлевичем приключилась большая неприятность, грозившая его жизни. Приказчик, которого он послал из Ташкента в Коканд, вышел на плоскую крышу своей квартиры с подзорной трубой, был принят за шпиона, схвачен, потом отпущен, но его товарищи из осторожности сожгли его бумаги, в которых заключались сведения собранные Ключаревым.
Не говоря о том, с какой опасностью было сопряжено тогда подобное предприятие, нельзя не удивляться той настойчивости, с которой Семён Яковлевич пользовался каждым случаем для исследования края, справедливо считавшегося в то время недоступным для европейца».
«Еще в 40-х годах председатель Оренбургской пограничной комиссии В. В. Григорьев писал о Ключареве как “о такой умной, сметливой и бойкой голове, которая широким пониманием дела и предприимчивостью удивила бы самого образованного и ловкого иностранного негоцианта”. Его “смышленость, находчивость и уживчивость” отмечены генерал-майором Лодыженским в его отношении Перовскому от 20 июля 1851 г. Впоследствии – во второй половине 50-х годов московский шелковый фабрикант Каулин и директор практической школы шелковолства, рекомендуя Ключарева оренбургскому и самарскому генерал-губернатору, охарактеризовал его “как понимающего ход и потребности отечественных промышленности и торговли с прямой и твердой точки зрения и горячо сочувствующего успехам оных».
Далее приводятся «несколько примеров бескорыстного и самоотверженного служения» С. Я. Ключарёва: «В Ташкенте находилось в плену шестеро сибирских казаков. Когда все меры сибирского начальства к освобождению их оказались тщетными, генерал-адъютант Перовский (оренбургский губернатор. - Т.С.) взял это дело на себя и поручил его исполнение Семёну Яковлевичу. Ключарёв, прибыв с торговым караваном в Ташкент, первым долгом счёл поднести хану подарки. Причём видя, что хан доволен, начал говорить смелее, а именно: на вопрос хана, в какой мере расположен к нему русский царь, отвечал уверением в дружелюбных чувствах нашего Государя, добавив, что эти чувства были бы ещё сильнее, если бы хан приказал освободить помянутых казаков, в сущности ему совсем не нужных. Хотя хан тотчас согласился на это, но казаков не выдавал Ключарёву вследствие влияния мулл, так как несчастные пленники успели уже принять магометанство. Немало хлопот и затрат на подкупы стоило Семёну Яковлевичу убеждение мулл, которых он наконец крупным подарком привлёк на свою сторону. После этого, вновь явившись хану, Ключарёв смело высказал мысль, что казаки приняли мусульманскую веру только притворно, и что хан по своему могуществу во власти сделать это и с ним, но что он, как и те, в душе останется христианином. Духовенство поддержало рассуждения Ключарёва, и казаки были освобождены. Семён Яковлевич немедленно с особым приказчиком отправил их на родину, а сам остался в Ташкенте.
К несчастью, в это время другой из приказчиков Ключарёва запил запоем и, когда ему отказали в водке, грозил выдать хану настоящий характер миссии Ключарёва, о чём по неосторожности пьяного и пошли уже слухи. Тем не менее Семён Яковлевич спасся, отправив свои документы, т.е. имевшиеся предписания пограничным властям от Перовского и свои записки в тюках с товаром вперёд, а сам занялся в Ташкенте новыми подкупами ханских чиновников».
Во время занятия генералом Обручевым Раимского укрепления, а следовательно, в тревожную для Хивы эпоху, когда хан собирался воспрепятствовать вооружённой силой заложению укрепления, Семён Яковлевич получил поручение от своих доверителей накупить в Хиве марены и действительно приобрёл её несколько тысяч пудов. Но до отправления товара решился уведомить генерала Обручёва особым письмом о приготовлениях Хивы. Для этого он, наняв одного киргиза по имени Тюлен, вручил ему два письма, из которых одно он должен был показывать, а другое скрывать во что бы то ни стало, даже в случае беды съесть его. Не дав знать ханским властям, он отправил киргиза, но того сейчас же поймали, отняв оба письма тут же повесили.
Ключарёву грозила очевидная смерть, но, к счастью, для прочтения писем пришлось посылать за беглым татарином, жившим в 60-ти верстах. Между тем хивинские купцы встревожились, зная, что если повесят «Семёна» (так все звали Ключарёва), то им в Россию уже ехать нельзя, и вследствие этого помогли подкупить татарина, который и дал переводу писем совершенно деловой характер. Однако ж подозрительность хана была возбуждена до того, что он приказал выдворить «Семёна» из Хивы в одни сутки.
За хивинцами между тем у Ключарёва было 100 000 тенег (теньге - местная монета стоимостью около 20 копеек) долга, и когда это объявили хану, то он велел собрать все деньги и отдать, но отправить Семёна Яковлевича не в Россию, а в Бухару. Это распоряжение уничтожало все труды Ключарёва потому, что марена в Бухаре не имела никакой цены, и так взбесило его, что он публично на базаре обозвал хана нехорошим словом, добавив, что он дарит хану марену, лишь бы тот дал ему лошадь и нагайку для выезда в Россию. Эта выходка подействовала отлично: его отпустили с товаром, но хан всё-таки из мести послал за ним в погоню туркменских разбойников для грабежа. Туркмены действительно напали на Ключарёва, но, видя малоценность товара, вступили в сделку и удовольствовались поднесёнными им подарками. Так Семен Яковлевич и на этот раз счастливо выпутался из явной беды».
Перовский в своем отношении Сенявину (Лев Григорьевич Сенявин: директор Азиатского департамента, товарищ министра иностранных дел (1850–1856)) писал, что «при невозможности иметь правительственного агента в Коканде и при недостоверности сведений, сообщаемых приезжающими оттуда казахами, он считает необходимым … отправить туда Ключарева; а в случае, если Зубов откажется от торговли в Средней Азии, необходимо дать Ключареву небольшое денежное пособие, чтобы он мог торговать на собственный счет.
Ключареву был назначен постоянный денежный оклад в 400-500 руб., утвержденный царем. В письме Ключареву в начале 1853 г. Перовский, выражая сожаление по поводу прекращения торговли в Средней Азии компании Зубова, Баранова и Пичугина», с удовлетворением отмечал желание Ключарева посвятить себя деятельности в Средней Азии. Ключарев выступал для военного губернатора политическим агентом, действующим под видом торговца, которому Перовский всеми средствами покровительствовал. В 1852 г. Ключарев во второй раз отправился в Коканд.
В 1853 г. Ключарев перешел из ростовских мещан в ростовские купцы 3-й гильдии, в 1861 г. – из ростовских купцов в оренбургские купцы 3-й гильдии, а в 1863 г. – в оренбургские купцы 2-й гильдии. В 1853 г. он был награжден золотой медалью на Аннинской ленте, а в 1863 г. получил звание потомственного почетного гражданина.
Зятем Семена Яковлевича был ростовский купец Николай Васильевич Одинцов. Его «Записки», касавшиеся поездки по поручению тестя в Бухару и бухарского пленения, были составлены в 1863-1865 гг., а опубликованы почти полвека спустя (Одинцов Н.В. Записки ростовца // Русский архив. – 1906. – Кн. II. – Вып. 5. – С. 14-46). По словам Одинцова, тесть его был «человек богатый. Он тоже был уроженец Ростова, но по своим делам со Средней Азией приписался в Оренбурге». Николай Васильевич рассчитывал с помощью тестя «устроить свою жизнь лучше», и тот «со своей стороны сулил в продолжение нескольких лет улучшить» положение зятя; но, по словам Одинцова, «как после я узнал, мой тесть, г. К. не только родному, но и постороннему готов был сделать добро, если от этого ему придет 10 копеек на рубль пользы» (С. 15). Как отмечал Одинцов, по приезде в Оренбург, откуда он должен был отправиться в Бухару, его встретили «тесть, теща, шурин с супругой и две барышни-свояченицы». Судя по этому отрывку, у С. Я. Ключарева был сын и три дочери, одна из которых вышла замуж за Н. В. Одинцова. Далее он указал, что в Оренбурге, где тесть «выдал свою дочь, была родня с хорошими средствами» (С. 17).
В 1862 г. в Вознесенской церкви г. Оренбурга состоялось бракосочетание Александры Семеновны Ключаревой (второй дочери Семена Яковлевича?) с Иваном Гавриловичем Панфиловым. Обоим супругам исполнилось по 20 лет (ОГАОО. Ф. 173. Оп. 12. Д. 418. Л. 45об)
Анна Семеновна Ключарева, дочь купца 1-й гильдии (третья дочь Семена Яковлевича), в сентябре 1867 г. в возрасте 19 лет вышла замуж за мещанина г. Кинешма Костромской губернии Николая Павловича Кудрина, 23-х лет. Бракосочетание состоялось в Вознесенской церкви г. Оренбурга (ОГАОО. Ф. 173. Оп. 12. Д. 649. Л. 148об). В 1870 г. Александр Семенович и Серафима Семеновна Ключаревы - дети Семена Яковлевича - стали восприемниками дочери Николая Павловича Кудрина и Анны Семеновны, Анны (ОГАОО. Ф. 173. Оп. 16. Д. 39. Л. 36об.).
Еще одна дочь Семена Яковлевича, Серафима Семёновна 17 июля 1874 г. вышла замуж за мещанина города Воскресенска Московской губернии Владимира Михайловича Соколова. Невесте на момент бракосочетания исполнился 21 год, жениху – 25 лет (ОГАОО. Ф. 173. Оп. 16. Д. 153. Л. 38об).
Николай Павлович вскоре стал директором-распорядителем «Среднеазиатского торгово-промышленного товарищества Н. П. Кудрин и Ко». Родился Н. П. Кудрин в бедной мещанской семье в Оренбурге; родители его отдали в учение какому-то купцу, имеющему меновую торговлю с азиатами. Как приходилось слышать, меновая торговля того времени отличалась объегориваньем покупателей, т. е. обмерить, обвесить, подменить и тому подобное. Нужно думать, что Кудрин достиг в этом большого совершенства, так как вскоре сделался старшим приказчиком и потом поступил в крупную ситцевую фирму Н. Н. Коншина, заняв там ответственную должность. Коншин, ликвидируя свое оренбургское отделение, предложил Кудрину и другому своему работнику, Попову, купить его дело в рассрочку на несколько лет платежом. Дело они купили, но два компаньона поладить друг с другом не могли, и Попов продал свою часть Кудрину.
Товарищество Н. Кудрин и Ко, Оренбургская контора, Гостиный Двор, Оренбург, 1887 г.
Зять С. Я. Ключарева Одинцов должен был купить в Бухаре на 60 тыс. р. шелковичных коконов для московского торговца шелком. С собой в Бухару он должен был отвезти товары – в первую очередь, те, которые можно было быстро продать («сахар-леденец», сахар в головах, ситец, «семя канцелярское» - краску кошениль - и стеариновые свечи). Весь этот товар вначале оборачивали в красную юфть (особым образом выделанную кожу), а затем зашивали в кошмы. Перед отправкой был устроен обед для знатных бухарцев: на стол подавалось все, что они обычно употребляли в пищу. Поскольку ислам запрещал употребление алкоголя (особенно в компании), проблему помог решить шурин Одинцова, сын Семена Яковлевича. Он по одному вызывал бухарцев из-за стола, как будто сказать им что-то секретное и важное, и угощал их вином и водкой. В итоге, «все они к концу обеда они сделались веселее и разговорчивее». Кроме того, Одинцов был представлен оренбургскому генерал-губернатору Крыжановскому с просьбой предоставить Одинцову защиту в степях. Крыжановский отправил с Одинцовым письмо и посылку (серебряный чайный сервиз) бухарскому министру и письмо коменданту Казалинска (С. 18).
Данные приготовления позволяют констатировать как хорошее знание Ключаревым азиатских обычаев, так и близкое его знакомство с бухарцами, а также с высшим руководством Оренбургской губернии.
Один из членов оренбургского отдела Императорского русского географического общества, подводя итоги деятельности за 1881 год, огласил некролог С. Я. Ключарева, заявив: «Мы не можем пройти молчанием событие, хотя не касающееся непосредственно интересов отдела, но связанное с историей всестороннего исследования Средней Азии, – кончину одного из старейших путешественников по степи и ханствам С.Я. Ключарёва. Бескорыстное служение С.Я. Ключарёва по мере сил своих делу науки и интересам Отечества вполне заслуживает внесения в летопись отдела».
История города Оренбурга и оренбургского купечества
Знаток Средней Азии
Управляющий Оренбургским отделением Московского торгового банка
Биографические справки об оренбургских купцах и членах их семей