Александр Федорович Грен
Немецкий предприниматель в Оренбурге
(1821-?)
Александр Федорович Грен
Бывший прусский подданный Александр Федорович Грен (1821 г.р.) был причислен в купечество Оренбурга из московских цеховых указом Оренбургской казенной палаты от 19.06.1857 г. Вместе с ним в документах были обозначены жена Любовь Петровна (1836 г.р.) и сыновья Дмитрий (1855 г.р.) и Николай (1856 г.р.). Чуть позже в семействе родились две дочери - Анна (1874 г.р.) и Вера (17. 06.1881 г.р.).
15 января 1864 г. в семействе родился сын Павел. Крещение состоялось в Троицкой церкви г. Оренбурга.
Вера Александровна Грен 29 апреля 1898 г. в возрасте 16 лет и 10 мес. вышла замуж за оренбургского мещанина Василия Федоровича Гнусарева (24 лет). Поручителями по жениху выступили оренбургский мещанин Владимир Федорович Гнусарев и канцелярский служитель Иван Дмитриевич Десятков, по невесте - оренбургский купеческий сын Петр Александрович Грен и самарский мещанин Николай Петрович Сыромятников.
В 1856 г. А.Ф. Грен рядом с Банным озером, на месте современного станкостроительного завода на ул. Котова основал собственный чугунолитейный завод. Городская выгонная земля под строительство завода, складов и жилья была предоставлена Грену решением Городской думы еще в 1854 г. На заводе трудились 10 рабочих, выпускавших литье – водопроводные трубы и печное оборудование, а затем разнообразные земледельческие орудия и машины (конные сеялки под зерно и плуги Говарда, Гармсена, Морица, переносные ручные молотильные машины системы Бермана, молотилки с приводом, веялки, жатки, конные грабли системы Никольсона и пр.). Через 8 лет после строительства завода в 1864 году, предприятие начало обслуживать не только региональный рынок, но и поставлять продукцию заказчикам из других городов Российской империи.
Грен постоянно работал над усовершенствованием своих машин, ежегодно устраивал выставки заводской продукции. Выступить в роли новатора купцу Грену скорее всего помогли его национальная принадлежность и соответствующий менталитет, формирующие иной взгляд на перспективы развития бизнеса. Как отметил И. И. Кротт, «Этнические мигранты определяют сферу (или сферы) своей деятельности, которые обычно представлены слабо защищенными или свободными рыночными нишами». Металлообрабатывающие предприятия до Грена в регионе практически отсутствовали. Помимо чугунолитейного завода А.Ф. Грен стал хозяином ветряной мельницы, поставленной в 1861 г., а с 1884 г. еще и паровой мельницы-обдирки с обслуживающим персоналом в 17 человек.
Без изделий завода Грена, пожалуй, не обходилось ни одно крупное строительство в Оренбурге, ни одна масштабная промышленная разработка в губернии. В 1874 ‒ 1875 годах оренбургские купцы Скворцов и С. Мошков выполнили подряд по ремонту и переустройству каменного здания городской думы. В процессе реконструкции административного здания подрядчики закупали оборудование у своих коллег по цеху. Среди поставщиков был и купец 2-й гильдии А. Ф. Грен, на предприятии которого были изготовлены короба для духовой печи стоимостью 170 руб. 60 коп.. В домах Оренбурга сохранились чугунные лестничные пролеты, также изготовленные на заводе Александра Федоровича.
15 января 1864 г. в семействе родился сын Павел. Крещение состоялось в Троицкой церкви г. Оренбурга.
Вера Александровна Грен 29 апреля 1898 г. в возрасте 16 лет и 10 мес. вышла замуж за оренбургского мещанина Василия Федоровича Гнусарева (24 лет). Поручителями по жениху выступили оренбургский мещанин Владимир Федорович Гнусарев и канцелярский служитель Иван Дмитриевич Десятков, по невесте - оренбургский купеческий сын Петр Александрович Грен и самарский мещанин Николай Петрович Сыромятников.
В 1856 г. А.Ф. Грен рядом с Банным озером, на месте современного станкостроительного завода на ул. Котова основал собственный чугунолитейный завод. Городская выгонная земля под строительство завода, складов и жилья была предоставлена Грену решением Городской думы еще в 1854 г. На заводе трудились 10 рабочих, выпускавших литье – водопроводные трубы и печное оборудование, а затем разнообразные земледельческие орудия и машины (конные сеялки под зерно и плуги Говарда, Гармсена, Морица, переносные ручные молотильные машины системы Бермана, молотилки с приводом, веялки, жатки, конные грабли системы Никольсона и пр.). Через 8 лет после строительства завода в 1864 году, предприятие начало обслуживать не только региональный рынок, но и поставлять продукцию заказчикам из других городов Российской империи.
Грен постоянно работал над усовершенствованием своих машин, ежегодно устраивал выставки заводской продукции. Выступить в роли новатора купцу Грену скорее всего помогли его национальная принадлежность и соответствующий менталитет, формирующие иной взгляд на перспективы развития бизнеса. Как отметил И. И. Кротт, «Этнические мигранты определяют сферу (или сферы) своей деятельности, которые обычно представлены слабо защищенными или свободными рыночными нишами». Металлообрабатывающие предприятия до Грена в регионе практически отсутствовали. Помимо чугунолитейного завода А.Ф. Грен стал хозяином ветряной мельницы, поставленной в 1861 г., а с 1884 г. еще и паровой мельницы-обдирки с обслуживающим персоналом в 17 человек.
Без изделий завода Грена, пожалуй, не обходилось ни одно крупное строительство в Оренбурге, ни одна масштабная промышленная разработка в губернии. В 1874 ‒ 1875 годах оренбургские купцы Скворцов и С. Мошков выполнили подряд по ремонту и переустройству каменного здания городской думы. В процессе реконструкции административного здания подрядчики закупали оборудование у своих коллег по цеху. Среди поставщиков был и купец 2-й гильдии А. Ф. Грен, на предприятии которого были изготовлены короба для духовой печи стоимостью 170 руб. 60 коп.. В домах Оренбурга сохранились чугунные лестничные пролеты, также изготовленные на заводе Александра Федоровича.
В 1875 году А. Ф. Грен, наряду с другими известными оренбургскими предпринимателями (Деевым, Дюковым и др.), был избран в состав комиссии по рассмотрению и выработке условий для реализации проекта конно-железной дороги. С предложением организовать перевозку пассажиров и грузов от моста через Урал до Менового двора при помощи рельсового транспорта на лошадиной тяге к Городской думе обратились надворный советник Григорий Федорович Исеев и губернский секретарь Константин Егорович Штернберг. Дума сочла это предприятие полезным для города и постановила создать для контроля за выполнением со стороны подрядчиков всех технических требований к проекту специальную комиссию, в состав которой и вошел купец Грен. Исеев и Штернберг планировали для осуществления строительства дороги организовать товарищество с заявленным сроком существования в 40 лет, по истечении которых как сама железная дорога, так и вся инфраструктура ‒ «...строения, помещения, подвижной состав, лошади со сбруей и проч.» должны были перейти в полную собственность города».
В 1861 ‒ 1867 годах в районе города Троицка Оренбургской губернии горным инженером Васильевым проводились работы по поиску месторождений каменного угля. Оренбургский частный заводчик Александр Грен в 1863 году выполнил заказ по изготовлению специального оборудования, необходимого геологоразведчику Васильеву для разработки недр. Стоимость приобретенного у купца снаряжения составила 1 196 рулей серебром. В перечень заказанных у Грена инструментов вошли: кайл горных - 30шт., клиньев железных - 30 шт., молотков железных - 10 шт., бур земляной на 16-ти саженную глубину - 1 шт., насосов ручных в 4 дюйма диаметром на глубину 4 сажени - 2 шт., труб для воздуховода в шахты - 15 сажен, бадей железных - 4 шт., шкив для бура - 1 шт., крюков железных для ручного ворота - 6 шт., тачек окованных - 6 шт., насос диаметром в 6 дюймов на глубину 15 сажен - 1 шт., к нему металлический конный привод на 4 лошади - 1 шт., шкив для конного ворота - 2 шт., подшипников для конного ворота - 2 шт., блоков деревянных для каната - 2 шт.. Уже один этот перечень дает представление о богатстве ассортимента выпускаемой заводом Грена продукции.
Проводимая русским правительством во второй половине XIXвека политика присоединения азиатских территорий к Российской империи позволила А. Грену получить прибыль от этого процесса, не участвуя при этом в рискованной караванной торговле. Экономическое взаимодействие оренбургских купцов с центральноазиатским регионом осуществлялось не только в виде прямого товарообмена или движения капиталов. Например, в 60-х годах при реализации проекта по улучшению земледелия в районе Сырдарьи, фортов № 1 и Перовский, на предприятиях купца А. Грена были изготовлены детали машин для автоматизированного сенокошения. Являющийся автором данного проекта и ответственным за заказ и приёмку нового оборудования полковник Савин писал, что все необходимые технические средства «…полезно было бы, по моему мнению, купить у здешнего фабриканта Грена, а те, которые он не производит через него выписать». Тогда же при содействии Грена для фортов сырдарьинской линии из Москвы были выписаны сенокосные машины Вуда. Стоимость заказанных механизмов и посреднические услуги купца оценивались в 1209 рублей, из которых авансом было выплачено 860, а остальные должны были быть получены после приёмки у него машин в надлежащем состоянии.
Вообще, в этот период, проблема, связанная с отсутствием у автохтонного населения Центральной Азии металлических земледельческих орудий и механизмов, ощущалась довольно остро. Еще в 1849 году географ и путешественник П. А. Чихачев говорил о том, что большая часть местных жителей занимается в основном земледелием, а потому остро нуждается в поставках современного сельхозоборудования и прочего строительного инвентаря из России. «Этим жителям необходимы для их земледельческих работ и копания каналов: сошники, бороны, лопаты, мотыги, котлы и вообще разные железные, чугунные и мануфактурные изделия, которые они могут получать выгодно только из России и взамен давать нам хлопчатую бумагу, марену и некоторые другие произведения», - писал Чихачев. Эту же мысль подтвердил в своих работах советский историк П. А. Хромов, подчеркивая, что «...растущий капитализм ускорял хозяйственное развитие окраин, ломал старые патриархально-феодальные отношения, а в окраинные районы колонизация приносила не только капиталистическую эксплуатацию, но и новую технику, новые способы обработки земли и т.д.».
Предприятия Грена не производили серпы, косы, заступы, колёса, оси и оглобли, которые были закуплены полковником Савиным у самарских предпринимателей. Но в качестве подрядчика по поддержанию в исправном состоянии механизированной базы проекта улучшения земледелия в районе Сырдарьи А. Грен выступал и в 1864 году. Его предприятие изготовило такой необходимый инвентарь, как 200 шт. гвоздей с широкими шляпками на 3 руб., выполнило отковку железного круга с болтами на сумму 11 руб. 80 коп., отливку чугунной трубы из двух половинок на 7 руб. 12 коп., поставило железную трубу с одним коленом на 2 руб. 19 коп., и пласт вулканизированной резины, длинной в 8 футов на 16 рублей.
Российские власти стремились склонить к земледелию не только номадов Центральной Азии, но и «внутренних» кочевников. Во второй половине XIX века администрация Оренбургской губернии обратила внимание на башкир и решила, что «полувоенная организация чужда башкирам и что последние, будучи по происхождению – номады, имеют большое влечение к земледелию и могут стать великолепными пахарями». Оренбургские газеты доказывали, что «теперь у редкого хозяина из башкир нет огорода, редкий не косит сена и не собирает хлеба настолько, что за собственным обеспечением может еще и продавать…». Для окончательного превращения башкир в оседлое население следовало лишь снабдить их усовершенствованными земледельческими орудиями. Для реализации этого плана владельцу механического завода А.Ф. Грену была выдана ссуда.
Как пишет далее П.Н. Столпянский, «цены на орудия были назначены московские, с обязательством пускать в ход и ремонтировать, при покупке нескольких экземпляров делалась уступка. Для большего распространения этих усовершенствованных орудий ежегодно устраивалась выставка». Помимо этого, Грен обещал «обучать двадцать мальчиков из башкир искусству делать усовершенствованные машины, конечно за приличную плату». Конечно, наивно было бы надеяться, что эти двадцать подростков, даже обучившись всем тайнам изготовления сельскохозяйственной техники, по возвращении в свои кочевья, не имея ни оборудования, ни помещения, ни оборотного капитала, смогли бы наладить массовый выпуск земледельческий орудий для своих земляков и внедрить их в массовое использование. Тем не менее, для Грена реализация этих административных начинаний принесла большую прибыль.
В 1861 ‒ 1867 годах в районе города Троицка Оренбургской губернии горным инженером Васильевым проводились работы по поиску месторождений каменного угля. Оренбургский частный заводчик Александр Грен в 1863 году выполнил заказ по изготовлению специального оборудования, необходимого геологоразведчику Васильеву для разработки недр. Стоимость приобретенного у купца снаряжения составила 1 196 рулей серебром. В перечень заказанных у Грена инструментов вошли: кайл горных - 30шт., клиньев железных - 30 шт., молотков железных - 10 шт., бур земляной на 16-ти саженную глубину - 1 шт., насосов ручных в 4 дюйма диаметром на глубину 4 сажени - 2 шт., труб для воздуховода в шахты - 15 сажен, бадей железных - 4 шт., шкив для бура - 1 шт., крюков железных для ручного ворота - 6 шт., тачек окованных - 6 шт., насос диаметром в 6 дюймов на глубину 15 сажен - 1 шт., к нему металлический конный привод на 4 лошади - 1 шт., шкив для конного ворота - 2 шт., подшипников для конного ворота - 2 шт., блоков деревянных для каната - 2 шт.. Уже один этот перечень дает представление о богатстве ассортимента выпускаемой заводом Грена продукции.
Проводимая русским правительством во второй половине XIXвека политика присоединения азиатских территорий к Российской империи позволила А. Грену получить прибыль от этого процесса, не участвуя при этом в рискованной караванной торговле. Экономическое взаимодействие оренбургских купцов с центральноазиатским регионом осуществлялось не только в виде прямого товарообмена или движения капиталов. Например, в 60-х годах при реализации проекта по улучшению земледелия в районе Сырдарьи, фортов № 1 и Перовский, на предприятиях купца А. Грена были изготовлены детали машин для автоматизированного сенокошения. Являющийся автором данного проекта и ответственным за заказ и приёмку нового оборудования полковник Савин писал, что все необходимые технические средства «…полезно было бы, по моему мнению, купить у здешнего фабриканта Грена, а те, которые он не производит через него выписать». Тогда же при содействии Грена для фортов сырдарьинской линии из Москвы были выписаны сенокосные машины Вуда. Стоимость заказанных механизмов и посреднические услуги купца оценивались в 1209 рублей, из которых авансом было выплачено 860, а остальные должны были быть получены после приёмки у него машин в надлежащем состоянии.
Вообще, в этот период, проблема, связанная с отсутствием у автохтонного населения Центральной Азии металлических земледельческих орудий и механизмов, ощущалась довольно остро. Еще в 1849 году географ и путешественник П. А. Чихачев говорил о том, что большая часть местных жителей занимается в основном земледелием, а потому остро нуждается в поставках современного сельхозоборудования и прочего строительного инвентаря из России. «Этим жителям необходимы для их земледельческих работ и копания каналов: сошники, бороны, лопаты, мотыги, котлы и вообще разные железные, чугунные и мануфактурные изделия, которые они могут получать выгодно только из России и взамен давать нам хлопчатую бумагу, марену и некоторые другие произведения», - писал Чихачев. Эту же мысль подтвердил в своих работах советский историк П. А. Хромов, подчеркивая, что «...растущий капитализм ускорял хозяйственное развитие окраин, ломал старые патриархально-феодальные отношения, а в окраинные районы колонизация приносила не только капиталистическую эксплуатацию, но и новую технику, новые способы обработки земли и т.д.».
Предприятия Грена не производили серпы, косы, заступы, колёса, оси и оглобли, которые были закуплены полковником Савиным у самарских предпринимателей. Но в качестве подрядчика по поддержанию в исправном состоянии механизированной базы проекта улучшения земледелия в районе Сырдарьи А. Грен выступал и в 1864 году. Его предприятие изготовило такой необходимый инвентарь, как 200 шт. гвоздей с широкими шляпками на 3 руб., выполнило отковку железного круга с болтами на сумму 11 руб. 80 коп., отливку чугунной трубы из двух половинок на 7 руб. 12 коп., поставило железную трубу с одним коленом на 2 руб. 19 коп., и пласт вулканизированной резины, длинной в 8 футов на 16 рублей.
Российские власти стремились склонить к земледелию не только номадов Центральной Азии, но и «внутренних» кочевников. Во второй половине XIX века администрация Оренбургской губернии обратила внимание на башкир и решила, что «полувоенная организация чужда башкирам и что последние, будучи по происхождению – номады, имеют большое влечение к земледелию и могут стать великолепными пахарями». Оренбургские газеты доказывали, что «теперь у редкого хозяина из башкир нет огорода, редкий не косит сена и не собирает хлеба настолько, что за собственным обеспечением может еще и продавать…». Для окончательного превращения башкир в оседлое население следовало лишь снабдить их усовершенствованными земледельческими орудиями. Для реализации этого плана владельцу механического завода А.Ф. Грену была выдана ссуда.
Как пишет далее П.Н. Столпянский, «цены на орудия были назначены московские, с обязательством пускать в ход и ремонтировать, при покупке нескольких экземпляров делалась уступка. Для большего распространения этих усовершенствованных орудий ежегодно устраивалась выставка». Помимо этого, Грен обещал «обучать двадцать мальчиков из башкир искусству делать усовершенствованные машины, конечно за приличную плату». Конечно, наивно было бы надеяться, что эти двадцать подростков, даже обучившись всем тайнам изготовления сельскохозяйственной техники, по возвращении в свои кочевья, не имея ни оборудования, ни помещения, ни оборотного капитала, смогли бы наладить массовый выпуск земледельческий орудий для своих земляков и внедрить их в массовое использование. Тем не менее, для Грена реализация этих административных начинаний принесла большую прибыль.
Фасад "Греновских" бань на плане постройки
Многое было сделано А. Ф. Греном и для благоустройства города. В Оренбурге досоветской эпохи имелось значительное число общественных бань, принадлежавших как муниципалитету, так и частным лицам. Маленькие баньки, на три-четыре человека, теснились в Форштадте, на берегу Урала, вдоль Банного озера. «Торговые бани» побольше строились у Банного протока, за Голубиной слободкой. Наиболее известными банями в третьей части Оренбурга, неподалеку от Аренды, были «Греновские», названные по имени их владельца.
В июне 1876 года Александр Федорович Грен (тогда уже купец 2-й гильдии) подал прошение в Городскую управу: «На принадлежащем мне, состоящем в 3-й части города дворовом месте, желаю построить деревянную с каменными постройками и брандмауэрами (высокими кирпичными противопожарными стенами) торговую баню. Поэтому составил план дворового места с показанием на нем вновь предполагаемой и существующих строений, который при сем представил в городскую Управу в двух экземплярах».
Дворовые места для устройства бани неподалеку от Банного протока Грен купил у коллег-купцов за 100 рублей серебром и объединил эти участки в один. В Государственном архиве Оренбургской области сохранилось заявление А. Ф. Грена в Городскую управу, в котором предприниматель указывает, что купил «у купцов Антона Клюмпа и Федора Сухарева два дворовых места с деревянными строениями, состоящими в 3-й части г. Оренбурга, в Старой слободке, около Банного озера». Коммерческая выгода от этой сделки была очевидна - на Аренде в частных домах бань было мало, поскольку их жители опасались пожаров. Строительство бани «торговой» должно было принести Грену серьезную прибыль.
Однако, как это часто бывает, выгода одного достигалась за счет убытков других. Городские власти, внимательно изучив поданные Греном документы, выяснила, что земельные участки, «о уступке коих ходатайствует Грен, находятся на самом берегу Банного протока, из которого пользуются водой живущие в этой местности обыватели, и если эта местность будет отдана Грену, который неминуемо огородит оную забором, то доступ к воде будет совершенно прекращен, также будет прекращен провоз по берегу и прогон скота, как для водопоя, так и на пастбища». Городская дума определила: поручить Городской управе внимательно осмотреть дворовые места, купленные Греном, и ту местность, которую он просит прирезать к его дворовым местам, а также опросить местных жителей – «не встретиться ли препятствий к уступке Грену, просимой им местности…».
В результате А. Ф. Грен все же получил разрешение от Городской управы на постройку деревянной, на каменном фундаменте бани на углу Чернореченской и Жирковской улиц (современная улица Актюбинская, здание не сохранилось) (см. рис. 1). Г-образное в плане здание значительно выделялось порталом с высоким дверным проемом, высокими стенами, широкой лестницей перед входом (см. рис. 2). В каждой половине бани на улицу выходило по 11 окон.
Открытие бань А. Ф. Грена состоялось 23 сентября 1877 года, был отслужен молебен и помещение освящено по православному обряду. Стоимость посещения «Греновской» бани была невысока: для детей — 2 копейки, для взрослых - в зависимости от желаемых услуг. Минимальную цену в 5 копеек брали за «общепростонародные» помывочные, «общедворянские» номера стоили 15 копеек, а отдельные номера стоили от 60 копеек до 1 рубля за час. В бане на два отделения была «раздевальная, мыльня, парная», буфет с напитками, пивом и комнаты отдыха по 50 копеек за час. Вода в «Греновскую» баню подавалась через машинное отделение, где фильтровалась и подогревалась. Небольшие размеры бани компенсировались невысокой ценой за пользование. Жители Старой Слободки охотно посещали баню, работавшую пять дней в неделю, вплоть до ее закрытия и ликвидации в связи с прокладкой Ташкентской железной дороги.
В июне 1876 года Александр Федорович Грен (тогда уже купец 2-й гильдии) подал прошение в Городскую управу: «На принадлежащем мне, состоящем в 3-й части города дворовом месте, желаю построить деревянную с каменными постройками и брандмауэрами (высокими кирпичными противопожарными стенами) торговую баню. Поэтому составил план дворового места с показанием на нем вновь предполагаемой и существующих строений, который при сем представил в городскую Управу в двух экземплярах».
Дворовые места для устройства бани неподалеку от Банного протока Грен купил у коллег-купцов за 100 рублей серебром и объединил эти участки в один. В Государственном архиве Оренбургской области сохранилось заявление А. Ф. Грена в Городскую управу, в котором предприниматель указывает, что купил «у купцов Антона Клюмпа и Федора Сухарева два дворовых места с деревянными строениями, состоящими в 3-й части г. Оренбурга, в Старой слободке, около Банного озера». Коммерческая выгода от этой сделки была очевидна - на Аренде в частных домах бань было мало, поскольку их жители опасались пожаров. Строительство бани «торговой» должно было принести Грену серьезную прибыль.
Однако, как это часто бывает, выгода одного достигалась за счет убытков других. Городские власти, внимательно изучив поданные Греном документы, выяснила, что земельные участки, «о уступке коих ходатайствует Грен, находятся на самом берегу Банного протока, из которого пользуются водой живущие в этой местности обыватели, и если эта местность будет отдана Грену, который неминуемо огородит оную забором, то доступ к воде будет совершенно прекращен, также будет прекращен провоз по берегу и прогон скота, как для водопоя, так и на пастбища». Городская дума определила: поручить Городской управе внимательно осмотреть дворовые места, купленные Греном, и ту местность, которую он просит прирезать к его дворовым местам, а также опросить местных жителей – «не встретиться ли препятствий к уступке Грену, просимой им местности…».
В результате А. Ф. Грен все же получил разрешение от Городской управы на постройку деревянной, на каменном фундаменте бани на углу Чернореченской и Жирковской улиц (современная улица Актюбинская, здание не сохранилось) (см. рис. 1). Г-образное в плане здание значительно выделялось порталом с высоким дверным проемом, высокими стенами, широкой лестницей перед входом (см. рис. 2). В каждой половине бани на улицу выходило по 11 окон.
Открытие бань А. Ф. Грена состоялось 23 сентября 1877 года, был отслужен молебен и помещение освящено по православному обряду. Стоимость посещения «Греновской» бани была невысока: для детей — 2 копейки, для взрослых - в зависимости от желаемых услуг. Минимальную цену в 5 копеек брали за «общепростонародные» помывочные, «общедворянские» номера стоили 15 копеек, а отдельные номера стоили от 60 копеек до 1 рубля за час. В бане на два отделения была «раздевальная, мыльня, парная», буфет с напитками, пивом и комнаты отдыха по 50 копеек за час. Вода в «Греновскую» баню подавалась через машинное отделение, где фильтровалась и подогревалась. Небольшие размеры бани компенсировались невысокой ценой за пользование. Жители Старой Слободки охотно посещали баню, работавшую пять дней в неделю, вплоть до ее закрытия и ликвидации в связи с прокладкой Ташкентской железной дороги.
А. Ф. Грен в 1871-1876 гг. исполнял обязанности «управителя городского водопровода». В 1875 г. положение водопровода было признано неблагонадежным. Грен потребовал от города закупить новую паровую машину для подачи воды и отремонтировать старые паровые котлы и кипятильники. Пока Дума переписывалась с изготовителями необходимых механизмов и деталей – механическим заводом Сан-Галли в Петербурге, заводом Шипова и др. – Грен предложил взять водопровод в собственное содержание на 12 лет с тем, чтобы город платил ему ежегодно 20 тыс.р. или в аренду на 24 года. В первом случае город должен был поставить новую паровую машину, провести новую ветку труб к резервуару и сделать другой необходимый ремонт. Во втором варианте город должен был выдать Грену ссуду на ремонт в 36 тыс.р. с рассрочкой на 12 лет и разрешить ему брать по 5 коп. с каждой 40-ведерной бочки или 12 коп. с каждых 100 ведер воды со всех лиц, за исключением «пожарных случаев», когда вода доставлялась бы бесплатно. Устройство главного резервуара Грен оставлял на финансирование города. По окончании срока аренды водопровод должен был перейти в собственность города. Однако его предложение принято не было.
Несение должностных обязанностей время от времени сталкивало предпринимателя с другими представителями городского общества. Иногда эти столкновения принимали скандальный характер. Так, в марте 1879 г. Александр Федорович был вынужден подать прошение Преосвященнейшему Митрофану, Епископу оренбургскому и уральскому, с жалобой на гласного оренбургской Городской думы, кафедрального протоиерея Стефана Семенова. В жалобе сообщалось, что Семенов в январе 1879 г. подал в Думу мнение, в котором открыто обвинил Грена в халатности и криминальных сделках. В частности, Семенов писал: «При Грене, … бывшем управителем водопровода, целые тысячи и десятки затрачены на водопровод, а улучшения не только не последовало, но усилилось ухудшение его. […] Как … не придать вероятия тому говору, что ко времени сдачи водопровода Г. Кибиреву [новому управителю – Е.Б.], Г. Грен увез с водопроводной лаборатории многие ценные вещи и принадлежности? Вот куда деваются огромные суммы, ассигнуемые от города на водопровод! Они поглощаются крайнею небрежностью к сему важному делу и пристрастием к своим личным интересам главных его заправителей».
Александр Федорович все обвинения в свой адрес отрицал, прилагал к жалобе описи имущества городского водопровода, документы о сделках, и просил наказать Семенова за клевету. В июне 1879 г. Консистория вынесла свое решение по делу. Ввиду того, что выражения, допущенные Семеновым, «нельзя отнести прямо к личности Г. Грена, а указаны лишь на то, чтобы Дума приняла безотложные меры о приведении в порядок городского водопровода и устранении от излишней траты городской казны», а также поскольку деятельность протоиерея в Городской думе не связана с несением священнических обязанностей, Консистория не вправе решать этот конфликт. Грену было предложено обратиться в Мировой суд.
В 1884 году А. Ф. Грен подал в оренбургскую Городскую думу прошение о прирезке к земле, на которой располагался его чугунолитейный завод, дополнительного участка размером 100 квадратных сажен. На заседании Думы 25 апреля 1884 года. при обсуждении этого ходатайства присутствовало 36 гласных, в числе которых находился и сын Грена ‒ Д. А. Грен, избранный в гласные по доверенности отца. По поводу этого некоторыми гласными возбужден был вопрос: «Может ли быть принято к обсуждению настоящее ходатайство при участии 36 гласных, когда в это число входит заинтересованное в деле лицо…». В итоге вопрос остался открытым, а Городской управе было поручено составить «новый план на означенную прирезку, с нанесением соседних строений, принадлежащих как Грену, так и другим владельцам, а также пролегающих дорог…».
После осмотра уполномоченными лицами данного участка земли, выяснилось, что Александр Федорович, не дожидаясь положительного решения Думы, уже огородил облюбованное место забором и начал на нем строительные работы. В повестке, направленной А. Ф. Грену, гласные сердито вопрошали: «…Имея в виду, что местность эта уже огорожена забором, мы поручили истребовать от Вас объяснений, почему Вы, не дождавшись согласия Думы, самовольно огородили его. В следствии сего городская Управа сделала со своей стороны распоряжение об осмотре просимого Вами городского участка земли, покорнейше просит Вас Милостивый государь, доставить требуемое Думой объяснение». Финал этой истории пришелся только на 1888 год, когда Грен все-таки получил искомую землю в аренду по цене 198 рублей 56 копеек в год.
В июле 1894 г. чугунолитейное и механическое заведения Грена были выкуплены временно оренбургским 2-й гильдии купцом Ф. К. Эвертом, во владении которого они и находились в начале XX века.
Несение должностных обязанностей время от времени сталкивало предпринимателя с другими представителями городского общества. Иногда эти столкновения принимали скандальный характер. Так, в марте 1879 г. Александр Федорович был вынужден подать прошение Преосвященнейшему Митрофану, Епископу оренбургскому и уральскому, с жалобой на гласного оренбургской Городской думы, кафедрального протоиерея Стефана Семенова. В жалобе сообщалось, что Семенов в январе 1879 г. подал в Думу мнение, в котором открыто обвинил Грена в халатности и криминальных сделках. В частности, Семенов писал: «При Грене, … бывшем управителем водопровода, целые тысячи и десятки затрачены на водопровод, а улучшения не только не последовало, но усилилось ухудшение его. […] Как … не придать вероятия тому говору, что ко времени сдачи водопровода Г. Кибиреву [новому управителю – Е.Б.], Г. Грен увез с водопроводной лаборатории многие ценные вещи и принадлежности? Вот куда деваются огромные суммы, ассигнуемые от города на водопровод! Они поглощаются крайнею небрежностью к сему важному делу и пристрастием к своим личным интересам главных его заправителей».
Александр Федорович все обвинения в свой адрес отрицал, прилагал к жалобе описи имущества городского водопровода, документы о сделках, и просил наказать Семенова за клевету. В июне 1879 г. Консистория вынесла свое решение по делу. Ввиду того, что выражения, допущенные Семеновым, «нельзя отнести прямо к личности Г. Грена, а указаны лишь на то, чтобы Дума приняла безотложные меры о приведении в порядок городского водопровода и устранении от излишней траты городской казны», а также поскольку деятельность протоиерея в Городской думе не связана с несением священнических обязанностей, Консистория не вправе решать этот конфликт. Грену было предложено обратиться в Мировой суд.
В 1884 году А. Ф. Грен подал в оренбургскую Городскую думу прошение о прирезке к земле, на которой располагался его чугунолитейный завод, дополнительного участка размером 100 квадратных сажен. На заседании Думы 25 апреля 1884 года. при обсуждении этого ходатайства присутствовало 36 гласных, в числе которых находился и сын Грена ‒ Д. А. Грен, избранный в гласные по доверенности отца. По поводу этого некоторыми гласными возбужден был вопрос: «Может ли быть принято к обсуждению настоящее ходатайство при участии 36 гласных, когда в это число входит заинтересованное в деле лицо…». В итоге вопрос остался открытым, а Городской управе было поручено составить «новый план на означенную прирезку, с нанесением соседних строений, принадлежащих как Грену, так и другим владельцам, а также пролегающих дорог…».
После осмотра уполномоченными лицами данного участка земли, выяснилось, что Александр Федорович, не дожидаясь положительного решения Думы, уже огородил облюбованное место забором и начал на нем строительные работы. В повестке, направленной А. Ф. Грену, гласные сердито вопрошали: «…Имея в виду, что местность эта уже огорожена забором, мы поручили истребовать от Вас объяснений, почему Вы, не дождавшись согласия Думы, самовольно огородили его. В следствии сего городская Управа сделала со своей стороны распоряжение об осмотре просимого Вами городского участка земли, покорнейше просит Вас Милостивый государь, доставить требуемое Думой объяснение». Финал этой истории пришелся только на 1888 год, когда Грен все-таки получил искомую землю в аренду по цене 198 рублей 56 копеек в год.
В июле 1894 г. чугунолитейное и механическое заведения Грена были выкуплены временно оренбургским 2-й гильдии купцом Ф. К. Эвертом, во владении которого они и находились в начале XX века.
История города Оренбурга и оренбургского купечества
Немецкий предприниматель в Оренбурге
Зарождение и развитие индустрии металлообработки на территории Оренбурга было связано с деятельностью купцов Грен.
Биографические справки об оренбургских купцах и членах их семей